В год, когда Христос с друганами по земле бродил, появился я. Открыл глаза. А кругом - капуста. Натуральная. Зеленая такая. Нынче долларами зовется. Ну так вот. Набрал я капусты и в люди пошел аки Толстой какой-нибудь, ибо был толстым. Рано за ум взялся, а он - за меня. Посему быстро облысел, лишь три волоска осталось, да и те - на клею, ибо никак иначе держаться не хотели… это мозг держался… мозг-то тогда еще бунт не устроил. Это позже было…

Как-то фараона встретил. Ага. С мигалкой - стеклянным глазом. Оказался - Берия. Мы с ним выпили по чарке… и на те - уже революция! Пушкин с пушкой бегает (а с чем ему еще бегать-то?), Горький с горькой… Впрочем, Горького мы тут же остановили и приговорили, то есть - горькую отобрали. Ибо мозгу стимул нужен, как науке базис… а базис был такой, что Аладдин позавидовал бы со своим джином…

И тогда Иль спросил у меня: Али, будешь Наследином? И я наследил. А что еще оставалось? Только так. След мой затерялся в стране Бразилии. Там мы с доной Магдалиной часто думали о короле Артуре, а он о нас не думал - у него Гвиневера была… дура, кстати… а потом мой след нашелся. И я сшил из него следки для Екатерины Первой. Катька хороша была…

Вот тогда-то я и устроился на фабрику "Белый дом" в диких лесах близ града Шиза. Выпускали мы конфеты "Д. Буш". Никто не знал, кто этот "Д.". Выяснилось - Детройт. И не конфеты мы варганили, а кирпичи да булыжники. Из них потом город построили. Но не в городе дело. А - в Шизе. Шиза была большая. В ней мы все помещались. Особенно - толстые. А худые - нет. Худые они что? Они ничего… плоские… из Шизы выпадают… А толстый в самый раз! Я-то, как уже писал, толстый. Двести килограмм. Это когда голодный. А сытый аки мамонт…

Много нас было. Даже не сосчитаешь сколько. Правда, считать я не умею. Но явно больше одного. Ибо я был и тот тип. Его еще Иль звали. То есть не звали. Он сам приходил. Придет и давай Шизу устраивать. Однажды так доустраивались, что сбрендили, то есть - стали Брендинскими музыкантами…

А там громыхнул 1781 год! И мамонт мимо протопал. А на нем красовался уже упомянутый ранее Аладдин. Ну да натуральный… с джином в руках… не с лампой, не с духом… с бутылкой. Квасил Аладдин. Это он жене про духа рассказывал: вроде, надыть так… надрался… а так был в полном адеквате… Впрочем, я не про него…

Я с мозгом прощался. Скальп мозг себе взял. На память. Дескать, будете у нас на Колыме… Но на Колыме что мне делать? Там Иван Грозный с братией всех зарезал, окромя… братии. Я же в братии Петра Первого. С ребятами язычников ловили. Поймаем язычника и айда его в проруби топить. Утонет - значит, ошиблись, звиняйте люди добрые. А нет - язычник. Казнить следует. Закон такой. Это уже потом при Николе Втором все отменили… я тогда Наполеоном работал… но мозга к тому времени у меня уже не было…

Вот так и дожил до наших дней. Собираюсь имя взять новое - Против, а фамилию - Всех. И баллотироваться в депутаты… глядишь, прорвусь…