Лес был полон звуков. Весело чирикали птахи, неподалеку шуршали какие-то животные. Но Бранда они не интересовали. Он охотился на мамонтов; их мяса хватало надолго, а из шкуры можно было сшить теплую одежду.

Сжимая в руках копье, палку, к острию которой был привязан заточенный камень, Бранд читал следы зверей. Вскоре он обнаружил то, что искал: неподалеку бродил гигант.

Бранд облизнул внезапно пересохшие губы. Его дед погиб, сражаясь с мамонтом. Монстр прикончил бедолагу, схватил поперек туловища, размахнулся и бросил на землю, а затем долго топтался, пока несчастный не превратился в кровавое месиво.

Охотник двигался беззвучно. Точно тень, он подкрался к гиганту, который, ничего не замечая, неторопливо пил чистую, свежую воду из текущей в этих краях реки.

Бранд знал, что у него есть всего один удар; если он не сумеет сразу же прикончить чудовище, оно расправится с ним. Пронзить толстую шкуру монстра сложно. Посему надо воткнуть копье в глаз жертве. Правый или левый – не имело значения. Главное – попасть.

Молясь богам Света и Ночи, он размахнулся и уже собрался напасть, но тут мамонт покосился на него. Бранд замер. Он боялся даже дышать. Монстр, почуяв угрозу, может в любой момент атаковать. И что тогда? Сражаться – глупо! А убежать охотник вряд ли успеет…

Но все обошлось. Гигант был спокоен. Он был стар. Очень стар. Он устал от жизни. А еще ему было известно, что он – последний мамонт. Больше не осталось подобных ему, поэтому он был бы рад, если бы человек отправил его к праотцам.

Бранд размахнулся и метнул копье. Зверь не попытался уклониться. И погиб.

– Отлично! – возрадовался человек.

Веселясь, Бранд умело разделал животное. Самостоятельно донести добычу до пещеры, служившей ему домом, ему не удалось. Вздохнув, он закричал, призывая родню. И они ответили на его зов. Они помогли главе семейства.

Вечером они устроили праздник. Они пили родниковую воду и вкушали вкусное, жареное на костре мясо. А затем, когда дети уснули, Бранд грубо овладел супругой. Ласки и нежности не было места в их жестком древнем мире. Однако, для чувств все-таки нашлось.

– Я люблю тебя, – прошептала женщина.

Охотник улыбнулся.