Нет японского режиссера известнее, чем Акира Куросава. Едва ли не первый в мире восточный кинематографист, заслуживший признание европейцев, на Родине он и вовсе обрел статус живого бога. Тот самый Куросава — гениальный и… эксцентричный (в чем на своем горьком опыте убедилась телекомпания «Двадцатый век фокс», для которой сотрудничество с Куросава едва не стоило многомиллионного проекта «Тора! Тора! Тора!»).

Вышедший не так давно на экраны американский римейк «Хатико. Самый верный друг» (Hatchiko. A dog’s story) был принят западной аудиторией очень тепло. Положительные отзывы, аплодисменты в зале, трогающая за душу история. Естественно, многие любители кино, в особенности японского, стали интересоваться оригинальным фильмом, снятым 12 лет назад. Как оказалось, эта картина, которую на Западе до появления американского римейка никто не знал, в Японии была достаточно известна. В 1988 фильм был отмечен Японской киноакадемией как лучший фильм.

Вот хоть убей, не понимаю я одно – неужели кинематограф действительно обладает настолько притягательной силой, что стоит перед боссами солидных игровых студий помахать заветной белой тяпкой киноэкрана, как у них напрочь отключаются мозги, стабильно качающие из наших карманов трудовые и не очень денежки? Каким таким психиатрическим феноменом объясняются приступы скудоумия у владельцев раскрученных игровых брендов, накатывающие на них при появлении в офисе фигляра с визиткой, на которой криво нацарапано «рижысер»?