Вы здесь
Что случилось? Где я? Почему здесь так холодно? Вокруг сплошная пустота, только я нахожусь в потоке неестественно белого света, от которого раскалывается голова. Вдалеке время от времени мелькают лица людей, но ничего не меняется. Я свободен, но сколько бы я ни прошел, картина не меняется. Я чувствую, что это пространство мне очень знакомо, но я его точно никогда не видел. В какой-то момент головная боль становится настолько привычной, что я перестаю ее замечать. Она словно находится не внутри, а где-то далеко за пределами света.
Я остановился и закрыл глаза. Хаотичные мысли не давали сосредоточиться, а глаза не погружались в темноту. Казалось, свет легко проходил сквозь веки. Я открыл глаза. В нескольких шагах от меня находился светящий тусклым светом силуэт человека. Синее сияние приковывало к себе внимание, а электронное мерцание только прибавляло эффекта. Оно будто поглощало все вокруг себя, но при этом оставалось в определенных рамках. Не знаю, почему, но я сразу узнал его. Это было мое отражение в кривом зеркале.
- Приветствую, Женя. Вот мы и встретились вновь. Я очень рад. - Его электронный голос в обычной ситуации резал бы слух, но сейчас он просто утопал в бесконечной тьме, оставляя после себя лишь сухие слова без всякой интонации.
- К сожалению, я не разделяю твоей радости.
- Ничего удивительного. Этот мир не позволяет проявляться твоим чувствам. Поэтому ты не можешь радоваться, смеяться, плакать. Сейчас ты способен просто воспринимать и перерабатывать информацию.
- Это хорошо? - почему-то спросил я. Совершенно непонятно, какая логика двигала мной.
- Существует две позиции. Первая - осознание самого себя. Ты губишь себя, как человека. Устраняя свои чувства, ты становишься лишь инструментом в собственных руках. Твоя личная жизнь перестает существовать. Ты полностью посвящаешь себя какому-то делу. Такие люди иногда становятся известными личностями, но, в большинстве своем, так и остаются никем, проживая пустую жизнь и не оставляя о себе никаких воспоминаний. Именно такими тебя хотят видеть близкие родственники - покорителя самых сложных вершин. Они хотят, чтобы ты был везде лучшим, получал хорошую зарплату и высокое место в обществе, забывая о том, что сам ты всю свою жизнь будешь идти по карьерной лестнице, пока либо не умрешь на ее ступеньках, либо не доберешься до вершины, с которой рано или поздно упадешь. Такие люди вскоре понимают, что всю жизнь жили для других. Они были словно бездушные роботы, которые только и думали, что о делах.
Вторая позиция - это следование своим интересам. Ты делаешь только то, что тебя интересует. Ты ведешь свободный образ жизни, развлекаешься, веселишься, забываешь о проблемах. Такое отношение может помочь тебе найти себя в жизни и по достоинству оценить. Ты проживешь полноценную жизнь, не зацикливаясь на работе. До недавнего времени ты шел по самому краю этого пути. Ты испытывал абсолютное счастье. И неважно, что это было лишь твое воображение, оно всегда останется счастьем. Ты уже не заботишься о своем здоровье, о своей жизни - ты просто ею наслаждаешься.
- Ты не ответил на мой вопрос. - Он сделал несколько шагов вперед.
- Я не могу на него ответить. Я лишь осветил интересующий тебя вопрос. А что лучше для тебя, решаешь только ты сам. - Его голос стал громче, но не четче.
- С чего ты взял, что этот вопрос интересует меня?
- Женя, ты забываешь о явных вещах. Я уже говорил, что ты - это я. Я знаю все, что знаешь ты.
- Тогда зачем ты говоришь мне то, что я знаю? Или я этого не знал?
- Все ты знал, Женя. Ты просто забыл. У тебя короткая память, и ты сам это не раз признавал. Но какая-то часть тебя до сих пор понимает эту простую истину. Другое дело, что ты не хочешь ее признавать. Ты пытаешь убедить себя, что ты был счастлив с Сашей, пока Алекс не разрушил ваш мирок. Но он был слишком хрупок. Он разрушился бы и без Алекса.
- Тогда зачем надо было его уничтожать?! - не выдержал я.
- Увы, ты опять следуешь своей призрачной мечте. Уничтожение этого парка было необходимо, чтобы ты выжил. Этот мир вытянул бы из тебя жизнь до последней капли, а потом бы умер вместе с Сашей.
- Но ты же сам все это устроил! Почему же ты обвиняешь меня?
- Признаю свою ошибку. Мне не следовало защищать тебя от Войда. Но сейчас уже поздно. Однако основную ошибку совершил ты. Именно ты выбрал себе этот мир, именно ты поддался на его влияние. Ты слаб, Женя. Саша, конечно, была прекрасным человеком, но только человеком. После возрождения она понимала, что вскоре умрет, но она хотела быть с тобой как можно дольше. Это уже упущение Войда. Он думал, что понял эту девушку, он пожалел ее. Ты должен был видеться с нею, чтобы поддерживать в ней жизнь, но вместо этого ты ее просто отдал.
- Зачем ты мне это говоришь? Чего ты от меня хочешь?
- Я хочу, чтобы ты знал, что потерял, а что сохранил.
- Мечта… - тихо сказал я.
- Мечта всегда быть с нею?
Я не ответил. Я прекрасно знал, что JK знает, о чем я говорю. Если он и вправду мое сознание в чистом виде, он прекрасно понимает ход моих мыслей. Вот только я не понимал, к чему был этот вопрос.
Вдруг я почувствовал, как атмосфера вокруг изменилась. Повеяло чем-то сказочно-сладким. Напряжение, подогреваемое обстановкой, спало в один момент. Я почувствовал знакомый аромат, сердце стало биться сильнее от давно забытых чувств. Мое безразличие испарилось в воздухе, как только из темноты вышла Саша. Все та же прекрасная улыбка и ясные глаза - это действительно была она. Откуда она взялась? Как она сумела выжить? Я уже не думал об этом.
Я протянул к ней руку, но внезапно она растворилась в воздухе. Краски поблекли, я вновь почувствовал холод… Холод и одиночество души. Логика постепенно возвращалась ко мне. Действительно, Саша не могла здесь появиться - Алекс, Хескульд и Войд сделали свое дело. JK. Зачем он вырвал меня из состояния полного безразличия к миру?! Чего он добивается?
- Зачем? Зачем ты показал мне эту иллюзию?
- Ты захотел ее увидеть, Женя. Неужели твое сознание стало настолько примитивным, что ты считаешь ее своей мечтой?
- Так я все-таки, представляю для тебя какую-то загадку, - попытался усмехнуться я.
- Не думай, что можешь таким примитивным способом уйти от ответа.
Мечта - это не достижение своей цели, а ее вечное преследование. Когда у тебя есть мечта, к которой ты стремишься, но не можешь достичь, это и есть истинное счастье. А когда ты достигаешь своей мечты, счастье перестает быть таковым. Оно становится чем-то обыденным, тем, к чему ты уже не стремишься. Ты просто этим живешь, не понимая всей ценности.
- Нет! Я был счастлив. Я был счастлив с Сашей, пока ее мир не был разрушен. Мы с ней были вместе - вот наше счастье.
- Счастье не может трактоваться столь просто.
- По-твоему счастье - это сложное явление?
- Нет, по-твоему. Наш разговор, Женя, никто, кроме нас, не слышит. Тебе нет смысла скрывать правду. Ты обманываешь сам себя. Ты всю жизнь только и делал, что обманывал себя. Себя и других.
- Неправда! - Я чувствовал боль, которая пронзала самые глубокие уголки моей души.
- С начальной школы ты был жалким и беспомощным ребенком. Ты доставлял своим родителям только проблемы. Всем вокруг ты доставлял сплошные проблемы. Но ты быстро понял, что даже в таком виде можешь быть кому-то полезным. Подсознательно ты всегда стремился к тому, чтобы на тебя все обращали внимание. Ты не хотел быть какой-то значимой фигурой, ты просто хотел, чтобы кто-то знал о твоем существовании. Ты не хотел остаться один. Но ты только усугубил свое положение. Ты так и не понял, Женя, что есть множество путей не остаться одному. И ты умудрился выбрать самый неверный из них.
- Нет! Я учился. Я пытался прилежно заниматься.
- Но ты хоть раз спрашивал себя, ради чего ты учишься. Ради себя? Нет. Ты отлично понимал, что все твои старания, выливающиеся в аттестат, тебе нисколько не понадобятся, а большинство приобретенных знаний ты просто забудешь. Ты прекрасно это знал, и все равно продолжал учиться. Ты просто хотел быть в центре внимания. Неважно, завистников, учителей, просто в центре. При этом в любой компании ты пытался выглядеть слабее во всем, чтобы другие чувствовали над тобой превосходство. Ведь когда люди чувствуют интеллектуальное превосходство над более умным потенциальным соперником, с ними легче сблизиться, легче стать друзьями. Но таких людей нельзя назвать друзьями. Они могут быть кем угодно, но они - не друзья. Ты осознал это слишком поздно, поэтому и не смог справиться с тем напряжением, которое на тебя свалилось. Помнишь, что ты тогда сделал?
Я невольно опустил свои глаза и неожиданно почувствовал ледяной холод в руках, который распространялся все дальше, охватывая весь организм. Шрамы на запястьях покраснели, стали появляться рваные раны. Давно забытая боль вновь охватила меня. Перед глазами появилась мутноватая картина, сквозь которую я, все же, заметил, как из вен просачиваются струйки крови. Я схватился за одну из ран, но почувствовал, что даже не могу сжать ладонь, не то, что остановить кровь. Порванная кожа стала совсем белой, она торчала в разные стороны, потому что я резал вены ржавой тупой бритвой, поэтому делал неоднократные попытки разрезать запястья. Я чувствовал, как коченеют руки, как перед глазами все стало плыть. Прямо как тогда.
В отчаянии я приложил правое запястье ко рту. Я почувствовал солоноватый, и при этом немного сладковатый вкус - вкус венозной крови. Она не переставала течь, однако силы возвращались ко мне.
- Приятно, не правда ли?
Что? Этот голос. Он показался мне очень знакомым. Я поднял глаза и увидел Алексиэль. Улыбающаяся своей хищной улыбкой с неестественно выпирающими клыками она была похожа на девочку-вампира. Горящие глаза и готовность напасть в любой момент говорили о ее жажде, но от нее не веяло безумием. Она просто, улыбаясь, смотрела на меня и на мои окровавленные руки.
Я вскочил на ноги и инстинктивно приготовился к атаке, но почти сразу же вспомнил, что у меня нет перчаток. Дина только усмехнулась моей попытке и отошла в сторону. Ее облик наполовину исчез во мраке, но глаза продолжали пристально за мной наблюдать.
- В этом весь ты, Женя, - послышался голос Войда. Я оглянулся. Он стоял, скрестив руки, в нескольких шагах от меня со спокойным лицом. - Ты всегда пытаешься найти себе соперника.
- Что?
- В любом человеке ты, прежде всего, видишь потенциального соперника. Соперника в чем угодно, главное, чтобы его можно было как-то обойти. Ты знаешь, что с соперником проводить время куда приятней, чем с другом. Ты борешься, значит живешь. Ты пытаешься, значит стремишься. Станешь ли ты в этой мнимой битве победителем или проигравшим - не важно. Не важна даже сама эта битва, так как она, чаще всего, проходит только у тебя в голове. Те, с кем ты соперничаешь, ничего не знают об этом противостоянии. А между тем ты живешь только этим вымышленным соперничеством. Ты живешь в своем маленьком мирке, основой которому служат реальные люди.
- Каждый стремится быть в чем-то первым! - Я чувствовал, что мои отговорки звучат неубедительно, но все же цеплялся за них, как утопающий за щепки.
- Но ты стремишься быть первым только в своем сознании. В реальной жизни ты - никто. И ты давно с этим смирился. Вместо того, чтобы бороться в нашей реальности, ты борешься в своем сознании с соперником, которого сам себе надумал. Тебе нравится ощущать превосходство над ним. Пойми, отдавая своему собственному миру большую часть себя, ты никогда ничего не добьешься в реальности.
- Я знаю. Просто… - Слова застряли в горле.
- Просто в свое время ты слишком разочаровался в реальности. Для тебя в ней не было ничего привлекательного. Ты уже не воспринимал этот мир с его позитивной стороны. Он был для тебя только местом, в котором ты жил только физически. Ты не способен жить в полноценном обществе с его законами. Ты не способен в полной мере принять этих людей. И все из-за случая в школе. Помнишь, что тогда случилось?
Они правы. Все они абсолютно правы. Но почему я не хочу принимать эту реальность? Я прекрасно помню, что случилось в школе. С тех пор я пытался все забыть, я пытался измениться.
Раны на запястьях затянулись. Но кровь продолжала просачиваться сквозь свежие шрамы.
Я хотел заколоть одноклассницу циркулем. Мне было все равно, что со мной произойдет. Я хотел, чтобы она не замечала меня, чтобы оставила меня в покое. Соперничество в учебе быстро превратилось в личную неприязнь. Я хотел убить ее.
- Ты видел, что она играючи обходит тебя в учебе в то время, как ты часами занимался дома. Именно это заставило тебя пойти на такой шаг.
- Нет! Этого не может быть. Невозможно, чтобы я попытался убить ее из-за такой мелочи?
- Мелочи? Разве это была мелочь? Учеба была для тебя всем. В том числе и возможностью выделиться среди других.
- Нет. Я никогда бы не стал убивать ее только из-за этого.
- Но ты все же попытался.
- Не из-за этого!!!
- А из-за чего?
- Все гораздо сложнее.
- Из-за чего?
- Она смеялась надо мной. Она настраивала против меня весь класс. Возможно, она делала это неосознанно, но все равно делала.
- Поэтому ты пытался ее убить.
- Да, поэтому!
- Но ты не смог.
- Это было слишком сложно. Я не мог пойти на убийство.
- Мог, Женька. - Алекс стоял за спиной Войда и с безразличием смотрел на меня. Я чувствовал, как его взгляд пронзает меня. Он знал каждый дюйм моей души, он знал обо всех моих тайнах, обо всех моих мыслях, обо всех моих целях. Но откуда? - Ты всегда готов на убийство, вне зависимости от ситуации.
- Я изменился! - в отчаянии крикнул я. - Раньше я был совсем другим.
- Вранье, - хладнокровно сказал Алекс. - Ты нисколько не изменился. Ты все такой же. И не говори, что у тебя и в мыслях не было убить кого-то из нас.
- Откуда ты можешь знать! Ты ничего не знаешь.
- Неужели ты думаешь, что я не изучил тебя? Ошибаешься, Женя. Я знаю о тебе все. То, что ты пытаешься отрицать, только укрепляет мою уверенность.
- Все равно ты ничего не знаешь!
Струйки крови с новой силой потекли у меня из вен. Она необычайно быстро засыхала, но продолжала течь.
- Что такое? Почему кровь не перестает идти?
- В этом виноват только ты сам, - улыбнулась Алексиэль. - Загляни к себе в душу, прислушайся к своим словам, и ты сразу поймешь, почему кровь все еще вытекает у тебя из вен.
- Что за ерунда?! Я так скоро умру!!!
- Ты сам убиваешь себя, - послышался голос из темноты. Справа от Алексиэль появился Легион. - Ты рассчитываешь, что тебя кто-нибудь, наконец, пожалеет. В этом твоя ошибка. Всю жизнь ты думал, что жалость сделает тебя кому-то нужным. На самом деле все не так. Показывая, что тебе тяжело жить, ты направляешь людей против себя. Ты действительно жалок. Ты никто, и пытаешься сыграть на этом. Но такие, как ты, не нужны обществу, они вообще никому не нужны. Жизнь без тебя станет намного лучше. Все свои проблемы ты пытаешься показать в таком свете, чтобы все думали, что не ты в них виноват. Люди, ситуации - все, что угодно, только не ты. Ты всегда пытаешься выставить себя жертвой, а не причиной всего случившегося. И это вместо того, чтобы продолжать жить, не зацикливаясь на какой-то одной проблеме. Ты с удовольствием заходишь в ловушку, вместо того, чтобы ее обойти, только для того, чтобы все увидели, насколько они опасны, и обвинили того, кто их ставит, хотя следовало бы обвинять тебя.
- Да, возможно. Но я уже не могу измениться. Слишком поздно.
- Измениться никогда не поздно. - Хескульд стоял чуть поодаль от Легиона. - Другое дело, хочет ли этого сам человек.
- Я хочу, но не могу!
- Не обманывай себя, Женя. Ты именно не хочешь. Любой человек может изменить себя. Ты тоже можешь измениться. Но ты опускаешь руки еще до того, как попробуешь.
- Потому что я знаю предел своих возможностей.
- Ничего ты не знаешь. Никто не знает своего предела. Твои возможности, как и любого из нас, конечно, ограничены, но ты никогда не увидишь эту границу. Ты просто не хочешь меняться. Ты не хочешь делать свою жизнь более сложной, ты не стремишься развиваться, поэтому и избегаешь начального этапа своего развития. Ты ищешь любые, даже самые призрачные причины, чтобы ничего не менять.
- Ты скрываешь правду, прежде всего, от себя самого, от своего сознания и самосознания. Когда другие знают о тебе правду, ты пытаешься переубедить их, навязывая свои ложные взгляды. Ты не хочешь, чтобы о тебе знали больше, чем ты сам. Ты не хочешь быть открытой книгой, которую легко прочитать. - Электронный голос JK'а стал превращаться в какое-то подобие человеческого. - Ты просто хочешь навязать другим различные мнения о тебе. Чтобы одни считали тебя одним человеком, другие - другим. А в итоге никто не знал о тебе ничего подлинного. Ты не подпускаешь в свою душу никого, поэтому у тебя нет друзей, которым ты мог бы раскрыться.
- Зачем? Зачем мне кому-то раскрываться. Мне все равно никто не нужен. Я могу обойтись без друзей, без всех!
- Очередная ложь, Женя. Ложь самому себе. Человек не может прожить в одиночестве. Не имея друзей, ты не сможешь долго жить. Ты постепенно начнешь сходить с ума, ты перестанешь адекватно воспринимать жизнь, как свою, так и чужую. Остаться в одиночестве гораздо хуже смерти, и ты это знаешь. Именно поэтому ты пытался привлечь к себе внимание других. Привлечь своим мнимым безразличием или же вызвать жалость.
- Но все изменилось, когда ты встретил Сашу. - Голос JK'а стал в точности, как мой. Его облик также стал меняться. - Она была именно тем человеком, ради которого ты был готов измениться. Но сначала ты даже и не понял, что чувствовал к ней.
- Хочешь сказать, что я любил ее?
- Нет, Женя. У каждого человека, конечно, есть своя вторая половинка, но в твоем случае найти ее слишком сложно. Каждый человек - это одна половина единого целого. Но половина эта вовсе не гладкая. Она имеет определенные зубцы. Чем их меньше, тем легче найти себе пару, но тем легче и ошибиться в ней. Ты же устроен так, что имеешь огромное количество острейших зубцов, под которые не может никто подпасть. Ты сам отстраняешься от людей, зная, что вряд ли найдешь ту единственную.
- Неужели… Саша была той самой единственной?
- Нет, Женя. Она была близка к твоему идеалу, она могла без труда беседовать с тобой, понимая твои теории. Да и ты чувствовал себя с ней умиротворенно. Ты мог открыть ей душу без опасения, что она предаст тебя. Точнее, открыть ту часть души, которую ты сам признавал. Но она не была для тебя идеальным человеком. Она любила тебя, а вот ты не смог ее полюбить.
- Ты был с ней только потому, что почувствовал себя хоть кому-то нужным. - Алекс слегка сжал окровавленную катану. - Она понимала, что убивает тебя, держа в своем маленьком счастливом мирке, но не хотела отпускать, так как верила, что ты тоже любишь ее и будешь без нее страдать.
- Но ты нисколько не любил ее. - Легион провел рукой по ножнам. - Такие эгоисты, как ты, только и могут обманывать других. Ты хотел быть кому-то нужным, но тебе самому был не нужен никто. В том числе и Саша.
- Определенно, ты что-то к ней испытывал, - проговорил Войд, медленно натягивая перчатки. - Иначе не стал бы защищать ее. Но ты защищал скорее не ее, а мир, который она поддерживала. Тебе не хотелось терять эту атмосферу, эту спокойную жизнь, этот парк, в котором время не имело особого значения, в котором ничто не имело значения, кроме вас двоих. Это не любовь. Это просто еще одно проявление эгоизма.
Я почувствовал, что атмосфера вокруг меня изменилась. Алекс, Хескульд и Легион начали ходить вокруг меня, вынув катаны. Алексиэль исчезла, а Войд внимательно смотрел за всем происходящим. JK внешне полностью стал похож на меня.
- Что вы делаете?
- Ты прекрасно понимаешь, что, - сказал JK. - Теперь уже поздно что-то менять в тебе. Поэтому мы нашли другой выход.
Три резких движения, три катаны пронеслись у меня перед глазами. Внезапно я стал падать. Падать вместе с кусочком этого измерения. Падать в одну темноту из другой, в одну бездну из другой. Последнее, что я увидел перед тем, как Войд затянул дыру - свое собственное лицо. Что же теперь будет?
Изучив еще раз подробно описанную историю болезни, Курпатов сел в кресло, в очередной раз обдумывая свое решение. На первый взгляд это был типичный случай маниакально-депрессивного психоза. Совсем недавно у пациента прошла очередная фаза. Сейчас наступила интермиссия, но надолго ли, пока неизвестно.
Но Курпатову не давало покой то, что МДП проявился в столь раннем возрасте. Обычно такое заболевание присуще людям 30-50-летнего возраста. Более того, обычно оно присуще женщинам. Что еще более странно, его родители и все другие родственники совершенно нормальны, а ведь в появлении МДП большую роль играют наследственное предрасположение. Да и сама фаза длилась всего пять дней, хотя по идее продолжительностью должна быть, как минимум, 1 неделю, не говоря уже о том, что порой такие болезни длятся годами.
Ситуация осложнялась попытками суицида. Больной сумел отделить из своей одежды нить, затем перерезал ею вены. К счастью, его вовремя обнаружили. Но вчера и сегодня он вел себя на удивление спокойно. Более того, при попытках с ним поговорить он уже не набрасывался на собеседника, а вел спокойную дискуссию. Что было самым странным, шрамы на запястьях полностью исчезли, не оставив и следа.
Но в его спокойствии Курпатов ощущал явное проявление шизоидной психопатии. Пациент разговаривал с неохотой, любил одиночество, с удовольствием заходил в свою палату, часто погружался в свой мир настолько, что забывал о еде. В разговорах был эгоцентричным, вел себя официально, говорил холодно, избегал проявления каких-либо чувств.
Даже ход его мыслей стал другим. Курпатов еще никогда не видел, чтобы человек так менялся всего за сутки. На раздвоение личностей похоже не было. Не было ни единого фактора, способствующего ему, да и симптомы тоже не проявлялись.
"Как будто в его тело вселился другой человек… Что за глупость - усмехнулся Курпатов. - В последнее время я читаю слишком много фантастики".
Он выдвинул ящик стола и, со словами "посмотрим, что будет дальше", положил туда папку с номером 137/9
Событиям свойственно сменять друг друга. Но порой они не меняются, изменяются лишь отдельные детали. Но одно это уже способно заставить нас относиться к миру по-другому. В любой период времени мы способны возненавидеть или полюбить наш мир. И зависит это не от того, как меняется он, а от того, как меняемся мы.
Снег шел, не переставая, уже второй день. Парк был переполнен детьми, наполненными жизнью и счастьем. Погода стояла прекрасная - морозный воздух, тусклое солнце и никого ветра. Снег был слишком рыхлым, чтобы лепить снеговиков, поэтому детвора ограничивалась обычной беготней и бесполезной суетой.
Хруст снега под ногами приятно ласкал Жене слух. Он наслаждался чистым воздухом после нескольких часов печатания обзора на очередное аниме, проведенных за компьютером в душной комнате. Это явно придавало ему сил. Стряхнув со скамейки снег, Женя присел и углубился в свои мысли.
Он думал о том, как сознание способно существовать в чистом виде. Нужен ли для этого сам человек с его чувствами и эмоциями, нужен ли этот жестокий, лишенный справедливости, но при этом такой прекрасный мир. Наверное, все это нужно, но степень необходимости не так велика, как хотелось бы. Возможно, он так думал, потому что ощущал ту неполноценную жизнь, которой не мог в полной мере наслаждаться.
После прохождения курса лечения Женю признали абсолютно нормальным и здоровым. Это было очень странно, учитывая, какой у него был диагноз. Обычно такие, как он, всю жизнь остаются в лечебницах, но его, тем не менее, выпустили. За ним еще некоторое время присматривали, но оказалось, что все опасения были излишними. Постепенно Женя влился в общество, и его жизнь перестала отличаться от жизни других людей. По крайней мере, он создавал такое впечатление.
Сейчас мало кто знает, что с ним произошло, почему у него так неожиданно развилась такая болезнь, и почему она, не менее неожиданно, прекратила свое действие. Сейчас трудно что-то сказать, но надо ли вообще что-либо говорить? В истории болезни много минусов, но стоит ли их заполнять? Ведь сейчас все в порядке. Регулярное обследование подтверждает, что Женя вполне здоров как в психическом, так и в физическом плане.
Сделав очередной глубокий вдох, Женя собрался уже уходить, как увидел девушку, сидящую напротив. Ее глаза сияли радостью, а улыбка излучала счастье. Она периодически смахивала снежинки с журнала, который читала.
- Значит, судьбу Саши тоже изменили. Уж не знаю, к худшему все это или к лучшему, но думаю, Алекс и Войд поступили правильно, - подумал Женя, затем пошел к выходу из парка.
- Да. Пусть хотя бы у кого-нибудь жизнь полностью наладится, - подумал я.
Сделав последние записи, Алекс положил листы в черную папку и запечатал ее. Поставив ее в стеклянный шкаф, он вздохнул с облегчением.
- Наконец-то это дело закончено. Сколько нервов потрепал нам этот Женя.
- Да, верно. Но теперь все улажено… может быть, - кивнул Войд, рассматривая капсулу. - Мне все-таки интересно, можно было как-то по-другому все это представить?
- Конечно, можно. Альтернативных путей было предостаточно. Но все они имели слишком много недостатков. Слишком многим пришлось бы жертвовать.
- Но в нашем решении тоже есть пробелы.
- Нельзя угодить всем, Войд. Ты прекрасно это знаешь. Путь, который мы выбрали, самый рациональный. Не следует идти на лишний риск.
- Но все же если бы мы дали ему еще один шанс…
- Я даже думать об этом не хочу. Никаких еще одних шансов. Все, Войд. Дело сдано в архив, и я не хочу, чтобы его кто-то трогал. Мы будем поддерживать жизнь Жени по мере возможности, но не более того.
- Жени или JK'а?
- Жени… JK обойдется и без нашей помощи. Идем. Пора приниматься за работу.
- Да. - Войд последний раз пристально взглянул на капсулу и, уловив некоторое колебание внутри, вышел.
Алекс закрыл шкаф с архивами и, оглянувшись в мою сторону, сквозь пелену зеленого света сказал: "Дело № 137/9 закрыто".
Добавить комментарий (обзор)