Навь Vision

Крэй, Баркер и Мартышка повисли на ржавых скобах вентиляционной шахты. Лучше всех устроилась Мартышка - все ж таки у нее было шесть рук.
Внизу сборщики распяли отчаянно орущую и дергающуюся Рут. С каждым взмахом дисковых пил, она кричала все тише, пока, наконец, вопли не превратились в пульсирующее повизгивание. Закончив работу, сборщики загрузили демонтированные блоки и конечности в корзины за спинами. Альфа-сборщик вытянулся на щупальцах над остальными. Верхняя половина блестящего шарообразного тела завертелась, бросая блики по стенам.
- Конец ей, - протянул Баркер. - Всю механику выдрали…
На пыльном полу, в луже грязных слизистых потеков, осталось лежать извивающиеся останки Рут. Органическая оболочка с конвульсивно бьющейся головы содралась, обнажив металлический череп.
- Ну почему всегда так? - всхлипнула Мартышка. - За что? Почему мы не послушались тех, кто был против ухода из деревни?
- А то они до нас там добраться не могли, - огрызнулся Баркер. - И вообще, никто тебя силой не тянул. Ты сама громче всех орала, что нужно идти.
Одна из скоб, на которой он повис, вдруг лопнула с сухим треском и Баркер едва не сверзился на сборщиков. Выругавшись, он поднялся повыше, где металл не так проржавел.
Крэй оказался нос к носу с Мартышкой.
- Э-э… - протянул он. - Она ведь все равно вернется. Просто Машине понадобились находящиеся в ней элементы.
- А тебя сколько раз разбирали? - спросила Мартышка.
- Не знаю, наверное много… У меня платы памяти все время рассыпаются. Никогда хорошие не достаются.
Альфа-сборщик внизу, наконец, получил сигнал от Машины и опустился. Выпустив манипуляторы, он ухватил Рут за голову и принялся откручивать ее. Шея отчаянно заскрипела, но уступила напору полиуглеродных мышц. Отшвырнув кольчатый цилиндр, когда-то бывший телом Рут, сборщик снял с головы крышку и принялся копаться в платах памяти.
- Все, приплыли, - в ужасе прошептала Мартышка. - Им платы нужны, а у Рут почти все горелые были. Сейчас за нас возьмутся.
Бежать из шахты было некуда - сверху она оказалась заварена. Они и сюда-то чудом успели вскочить, когда из стен посыпались сборщики. Но, выбрав с пяток плат, сборщики выбросили голову Рут и убрались.
Крэй и Баркер спрыгнули вниз. При приземлении у Баркера подломилась одна из ног, и он рухнул на бок. Мартышка, цепляясь руками за все, что торчало из стен и потолка, спустилась гораздо удачнее.
- Вот нас всего трое и осталось, - пробормотал Крэй, рассматривая покрытую подсыхающей слизью голову Рут с погасшим фасетчатым глазом.
Подошедшая Мартышка поежилась.
- Больно… - пробормотала она. - И ведь захочешь, не забудешь. Как ни придешь в себя - хоть в одной плате, но запись про разборку есть.
- На то оно и чистилище, - назидательно произнес Баркер. - Чтобы мы страдали за свои земные грехи, пока не очистимся.
- У тебя свои мысли есть? - огрызнулся Крэй. - Или ты все за проповедниками повторяешь? В соседнем квадрате считают, что мы уже в аду, и никакого чистилища не существует.
Мартышка в ужасе прикрыла рот руками, и забормотала "очистимся и спасемся, очистимся и спасемся". Она была страшно набожной и вспоминала формулу очищения при каждом удобном случае. Крэй иногда удивлялся тому, что она вообще в чистилище делает.
- А чего ты с нами поперся, если проповедникам не веришь? - не остался в долгу Баркер. - Чего тебе Старик наплел?
- Ничего такого, что ты хотел бы знать.
- Да он и не знает ничего! Он даже ходить не может! Надо проповедников слушать, а не его. Каждому отмерено по его грехам! Мы жили в последние дни Земли. Потому и мы, и наше чистилище отражает то, что мы сделали с Землей. Или ты сомневаешься в этом?
Баркер выпростал одно из щупалец и повел им по сторонам. Тоннель, в который они забрели, загромождали отвалившиеся от стен плиты и искореженная арматура. Кое-где выщербленный бетон пробила неведомая сила, и из проломов свешивались оборванные провода. Огромные вентиляторы под потолком покрывались пылью, и ни у кого на платах не осталось воспоминаний о том, что они работали. Впрочем, местами еще горели световые панели.
А вот обрывочные сведения о последних днях Земли у некоторых проповедников еще сохранились. Правда, как давно они наступили, никто не помнил. Крэй знал, что Землю сгубил прогресс. Человек так и не изобрел межзвездный двигатель, а собственные ресурсы планеты кончались слишком быстро. Все уходило на тяжелую промышленность, вооружение, машины и компьютеры. Сначала за ресурсы воевали. Потом перестали - на войну тратилось больше, чем удавалось захватить при победе. Но было поздно - планету выпотрошили полностью и она умирала. Остатки людей попрятались под поверхность, в убежища. В ход пошли технологии вторичной переработки. Говорят, у кого-то была плата с записью о том, что люди пытались добраться до секрета бессмертия. Но все равно умерли и попали в чистилище.
Старик всегда соглашался с идеями проповедников. Но всех сразу, а не только своих. За это его и не любили. Но на самом деле Крэй знал, что он не верит ни тем, ни другим.
Проповедники в их квадрате говорили, что чистилище было всегда. И из него достойные попадут в рай, отстрадав за свои грехи и освободившись от них. Но произойдет это только когда рассыплется последняя плата с воспоминаниями и прошлое будет отринуто. Отсюда и душеспасительная формула - очистимся и спасемся. А пока они должны страдать в своих уродливых оболочках и сносить издевательства сборщиков и Машины. Это когда-то давно все было просто - праведников в рай, грешников в ад. Ангелы - с арфами, черти - с вилами. Чистилище посередине - те же вилы и черти, только не навсегда. Но Господь всемогущ, и идет в ногу с техническим прогрессом. Теперь вместо огненной геенны - бесконечные темные туннели и разруха. Память пересаживают из одного набора плат в другой. С бессмертной душой от этого ничего не сделается, а вот воспоминания на испорченных платах теряются постоянно. Краткие вспышки забвения, потом сборка и снова безумие чистилища. Вместо вил - розетки питания. Зарядка всегда была адской мукой. Драться запрещено, чуть что - сразу налетают сборщики и начинают разбирать тех, кто подрался. Попытаешься вскрыть свою оболочку - то же самое. Когда сборщики начинают резать, становится по настоящему больно… Чистилище жило по своим законам, и Крэй очень сомневался, что они имеют что-то общее с библейскими канонами.
Но втайне каждый верил в то, что рано или поздно у него рассыплется последняя плата и память опустеет. Тогда в хаос лабиринта спустятся сияющие ангелы и унесут счастливца ввысь. Вот только Крэй никогда не слышал о спасенных.
Так что, в конечно итоге, даже проповедникам надоело дожидаться полного очищения. Смутные слухи о том, что из чистилища есть выход, бродили уже давно, но никто не решался их проверить. Слухи так и оставались слухами, пока Пий, главный проповедник деревни, не заявил, что сидеть на месте и ждать божьей милости негоже. Он сколотил группу единомышленников, которых уговорил идти с ним к вратам, через которые дошедших выпустят из чистилища раньше срока. За настойчивость. Якобы Господь, руками сборщиков, в последний раз ввернул ему в башку плату с путем к оным вратам. Остальные проповедники хоть и усомнились в божественном происхождении платы, но идею похода поддержали. Однако же сами не пошли.
Пий и те, кто соблазнился идеей досрочного очищения, покинули деревню несколько тысяч часов назад. Сейчас их осталось только трое - Крэй, Баркер и Мартышка, стоящие над останками Рут. Пия разобрали часов сто назад, но он успел рассказать им, что любой ценой надо продвигаться наверх. С тех пор они не видели ни одной целой или незаваленной лестницы.
- Пойдем отсюда, а? - предложил Крэй.
Вид останков Рут его раздражал.
- Поздно, - пробормотал Баркер, пятясь к нему.
Их окружили сборщики. Другие, не те, что разобрали Рут. Мартышка тоненько взвизгнула.
Сборщики деловито подобрали останки Рут и принялись прикручивать к ее телу манипуляторы. Манипуляторы были вразнобой, не все подходили к разъемам. Неподходящие сборщики выбрасывали прямо на пол. Один из них снова вскрыл многострадальную головную коробку Рут, и принялся ловко всаживать в нее платы памяти, изымая лишние. Сборка закончилась за считанные минуты, после чего сборщики облили тело органоидом и разбежались.
- Чего это они?
- Где-то высвободились мощности. Чертова Машина восстанавливает баланс.
Баркер осторожно обошел начинающее дергаться тело.
- Это не Рут.
- А кто?
- Похоже, проповедник Пий, - сообщил Баркер.
Пий поднялся на ноги, и окинул присутствующих мутным от слизи взором. Его шатало.
- Очистимся и спасемся, дети мои! Сколько меня с вами не было?
- Тебя сто часов назад разобрали, проповедник, - мрачно сообщил Крэй.
- Аллилуйя, Господи, - вознес все три руки к потолку Пий. - Воистину, мудр ты и всемогущ, и указываешь дорогу своим чадам!
- Ты чего несешь? Память закоротило в новой башке?
- Крэй, ты всегда был неверующим. Я удивлен тому, что Господь благоволит тебе и позволяет твоим платам памяти стираться так быстро. А радуюсь я тому, что мы в двух шагах от врат чистилища. Неужели это не чудо, что Господь позволил сохранить мне эту драгоценную запись в новом теле?
Мартышка и Баркер как зачарованные забормотали формулу очищения.
- Идите за мной, чада, - Пий простер все четыре длани долу и ринулся в тоннель.
В одном из темных проулков он принялся обшаривать руками стену, нетерпеливо приплясывая на месте. Спустя пару минут раздался щелчок и стена разошлась. Из открывшегося проема ударил яркий свет.
- Вот оно! - завопил Пий, благоговейно рухнув на колени.
Впрочем, припадок благочестия длился у него не долго и, отряхнув пыль, Пий засеменил внутрь. Следом двинули Крэй и Мартышка. Баркер зайти не рискнул и топтался на границе света.
Перед ними, освещенный по кругу такими яркими лампами, каких они в тоннелях никогда не видели, высился огромный люк. Надпись "ВЫХОД" пересекала его наискосок.
- Очистимся и спасемся, - в благоговении пробормотала Мартышка.
Крэй подошел к люку и погладил его пальцами. Металл на ощупь был холодным и не походил на мертвое ржавое железо тоннелей. На нем не было даже следов вездесущей пыли. Отвечая на его мысли, где-то над головой взвыло. Память услужливо подсказала, что так звучат гигантские вентиляторы, вроде тех, что навеки застыли в тоннелях.
Осмелившийся зайти Баркер, Мартышка и Пий столпились за спиной у Крэя.
- Эй, проповедник, а открываются-то они как?
- Не знаю. Про это у меня в памяти ничего нет, - похоже так далеко осенившая Пия благодать не распространялась.
Крэй запустил руку под два плохо состыкованных сегмента на боку и вытащил подарок Старика - прозрачный цилиндр с черной полоской внутри. Хорошо, что его за это время ни разу не разобрали, а то бы цилиндр сгинул бы в бесконечных тоннелях.
- Что это у тебя? - заинтересовался Пий.
- Отпущение грехов, - огрызнулся Крэй. - Господь до такой степени все автоматизировал, что это теперь делается без ангелов.
Место для цилиндра Крэй присмотрел сразу как только вошел - справа от люка бугрился выступ с единственным круглым отверстием. Цилиндр Старика легко проскользнул внутрь, озарив пальцы Крэя красной вспышкой.
Люк бесшумно откатился в сторону, явив темную шахту, по стене которой вверх уходило множество скоб.
- Ну, кто со мной?
К Крэю подошла Мартышка. За ней, хромая, приблизился Баркер.
- Эй, проповедник, а ты?
- Иди, сын мой, - Пий странно сжался и не отрывал взгляда от пола. - Потом расскажешь мне, сколько нам осталось.
- Ты боишься, что ли? - удивился Крэй.
Проповедник чуть заметно кивнул. Крэй пожал плечами и шагнул в шахту.
Скобы кончились быстро - над головой Крэя оказался люк со штурвалом. Цепляясь ногами за лестницу, он с трудом несколько раз провернул колесо. Люк дернулся вверх, едва не оставив его без рук. Внутрь шахты со свистом хлынул ледяной ветер.
Крэй перелез через уплотнитель, и вытащил за одну из рук Мартышку. За ней наружу перевалился Баркер.
Мир вокруг был залит багровым светом, исходившим от нависающего над непривычно далеким горизонтом огромного красного шара. Крэй не сразу догадался, что это солнце. На его фоне вырисовывались какие-то покореженные конструкции. И всё, всё было покрыто смерзшимся песком и камнями.
- Что это? - прошептал Баркер.
- Земля, - мрачно усмехнулся Крэй. - Нет никакого чистилища, Баркер. И рая нет. И нас тоже, понял?
- Как это? - Баркер задрожал.
- А вот так. Старика никогда не разбирали. А из-за того, что он не двигается, платы у него почти все целые. Он догадывался, что мы не люди. Но надеялся, что ошибается, поэтому и уговорил меня идти с вами. Ему важно было проверить это, понимаешь? Помнишь, проповедники говорили о том, что люди пытались стать бессмертными? Знаешь как? Они переписывали свое сознание в машины. И оно жило в механических телах.
У них под ногами взметнулась красноватая поземка - задул ветер. Крэй подумал было, что так выглядит снег, но оказалось, что это всего лишь пыль.
- Так значит мы не настоящие люди?
- Все люди умерли. Мы их копии. Машина может перезаписывать нашу память до бесконечности. Только платы постоянно рассыпаются, и мы помним все урывками. Машина собирает нам новые тела из того, что еще работает. Когда-то люди построили ее для этого, и с тех пор она не останавливается. А если у чертовой Машины возникают какие-то сбои, она использует нас вместо своих запчастей. Так что проработает она еще очень долго. Видишь, Баркер, нет у нас никакой души. Как у тени.
Мартышка села на нижние руки и всхлипнула. А с Баркером случилось что-то странное. Он закрутился на месте, схватившись щупальцами за горло, начал пускать снопы искр и упал. Из песка тут же выскочил здоровый металлический червь и склонилась над ним. Изучив тело, червь раскрыл пасть, утыканную присосками, проглотил Баркера и вновь ушел в песок.
- Что мы теперь будем делать? - спросила Мартышка. - Обратно в деревню пойдем?
- Зная это? - Крэй махнул рукой в сторону кровавого шара. - Что мы им скажем? Ты видела, что стало с Баркером? Мы же в них последнюю надежду убьем. Ни души, ни шанса на спасение… Ты бы хотела так жить?
- Хотела бы я так жить?! - взвизгнула Мартышка. - Идиот! Мне теперь придется так жить! Зачем мы вообще сюда дошли?! Сволочь твой Старик! Он-то и дальше сомневаться будет, а мы что?
Все сегменты тела Мартышки дрожали.
- Давай просто уйдем, - Крэй тронул ее за плечо.
Они побрели к люку, поднимая фонтанчики красноватой пыли.
- Может нам повезет, и нас сборщики где-нибудь разберут, - сказал Крэй, придерживая крышку люка и пропуская Мартышку. - У меня платы плохие, наверняка при сборке все это забуду. Может и ты тоже…
Перед тем как спрыгнуть вниз, Крэй прихватил увесистый на вид булыжник. Вполне хватит, чтобы расколоть головную коробку, если знать, куда бить. И тогда, возможно, он успеет размолотить в песок платы памяти Мартышки до того, как налетят сборщики.
Люк захлопнулся.