Вторжение Гигантов: анализ сеттинга, часть 2 (ВНИМАНИЕ 18+ !)

В первой части анализа сеттинга я уже упомянул о том, какую роль играют великаны в японской мифологии и культуре. А как насчет людоедов в принципе, а не только людоедов-великанов? Конечно, происходящие во «Вторжении Гигантов» события с большой натяжкой можно назвать каннибализмом: во-первых, Гигантов вряд ли можно считать тем же биологическим видом, что и люди, во-вторых, людей они не едят в полной мере этого слова, а просто убивают, отрыгивая трупы.

Тем не менее, каннибализм явно прослеживается в сеттинге и о том ясно говорят многочисленные отсылки, как сделанные самим автором прямо, так и угадывающиеся в его восприятии этой мрачной гастрономической темы.

Откуда же черпал вдохновение мангака Исаяма Хадзимэ и какое место занимает людоедство в мировой и японской культуре? С мифологией мы уже разобрались, пора поговорить о низменном.

Каннибализм имеет долгую и почтенную историю. Везде, где проживали люди рано или поздно складывались ситуации, когда съесть ближнего своего становилось насущной необходимостью или навязчивым желанием. Естественно, наиболее распространенным явлением был каннибализм в голодные годы, из-за нехватки других съестных припасов. Однако нередко причины были сугубо «культурные»: поедание человека человеком могло иметь самый различный мотив — в виде поклонения божеству, как форма похоронного обряда и (самый распространенный повод) попытка вместе с плотью поглотить качества умершего, получить его ум, силу или храбрость.

Страх быть съеденным является одним из наиболее базовых для любой культуры или национальности. Мало кого пугает факт обычного убийства, но убийца-каннибал вгоняет в дрожь и вызывает праведный гнев даже у самого черствого циника. Естественно, этот страх пришел и в мифологию и религию, породив бесчисленное количество персонажей-каннибалов, будь то древние боги, такие как Кронос\Сатурн или более «мелкие» любители человечески вроде отечественной Бабы Яги, западноевропейских ведьм и десятков других персонажей.

Как ни странно, в японской истории или мифологии случаи каннибализма практически не зафиксированы. В то время как греческая или скандинавская мифология полна сюжетов связанных с пожиранием себе подобных, японские боги предпочитают иные способы выяснения отношений. Даже в соседнем Китае космогония вращается вокруг первопредка Паньгу, разлагающееся тело которого стало основой и пищей для бренного мира (удивительное сходство с Имир, казалось бы, из совсем другой культуры). На фоне всего этого разнузданного людоедства Тростниковая Долина, где живут синтоистские боги и населенные людьми Стрекозиные острова выглядят на удивление безмятежными и безопасными. Получается, для японцев каннибализм — еще одна модная новинка?

Возможно, все куда прозаичнее и случаи людоедства в японских хрониках не упоминаются, поскольку это не считалось исключительным событием. Так совершенно точно известно, что китайцы (для которых людоедство тоже не в новинку) считали заядлыми каннибалами жителей островов Рюку. Определенные свидетельства такого характера есть и о легендарной стране Яматай, которой правила королева Химико...

В ХХ веке было зафиксировано всего несколько случаев каннибализма, связанного с японцами. Самым известным являются свидетельства о людоедстве как военном преступлении, совершаемом японскими солдатами во время Второй Мировой. Впрочем, эти случаи не столько многочисленны и сильно преувеличены прессой. По рунету уже давно гуляет миф о «древнем самурайском обычае» кимотори в процессе которого самурай вырывал у врага печень и пожирал ее. Да вот беда, кроме пары весьма сомнительных источников описание кимотори нигде не встречается. Более того, нет ни одной статьи на английском, японском или другом языке языке, где сочетание слов “kimо” и “tori” связывалось бы с каннибализмом или самураями. А сами японцы, услышав про кимотори, только недоуменно пожимают плечами. Чего только эти гайдзины не придумают!

На самом деле никакого особого обряда «поедания печени павшего врага» в кодексе самурая, разумеется, нет. Если бы кимотори существовал на самом деле — американцы тотчас бы использовали его в антияпонской пропаганде.

Возможно, истоками этого мифа, наравне с военными преступлениями, можно считать самого известного японского каннибала, нашего современника Иссэя Сагава. Юный Сагава считался прилежным студентом, изучал европейскую литературу и был духовно богатой личностью. 1 июня 1982 года он убил и съел свою однокурсницу, голландку Рене Хартевелт, чтобы «поглотить ее силу и красоту». Что характерно, западная пресса, обсуждая убийство про «древний и хорошо известный» обряд кимотори ни разу так и не вспомнила.

Не менее... любопытный случай произошел недавно, в 2012 году. 23-летний художник по имени Мао Сугияма, считающий себя бесполым, с помощью профессиональных хирургов удалил свой пенис, после чего устроил в интернете аукцион, предлагая гениталии в качестве главного блюда. Откушать пикантное блюдо согласились пять интересных личностей, заплативших за все удовольствие 250 долларов каждый.

Японская полиция долго не могла найти повод привлечь бесполого художника к ответственности — каннибализм в Японии не является преступлением! В результате ему было предъявлено сначала обвинение в нарушении санитарных требований при приготовлении пищи, а потом в аморальном поведении.

Кстати, в Японии сексуальность и еда неплохо сочетаются. Довольно популярным товаром являются тарелки в форме женского тела. При желании формой латентного каннибализма можно признать нетаймори, особый способ подавать суши, используя в качестве подноса обнаженную живую женщину. Правда, по словам самих японцев, этот обычай был популяризирован западной прессой и телешоу, а в самой Японии считается дурновкусием и практикуется в основном якудза.

В интернете вместе с нетаймори можно наткнуться на шокирующий «Ресторан для каннибалов», где японцам предлагают откушать блюдо в виде обнаженной женщины, которую нужно разрезать ножом, чтобы извлечь съедобные органы. Судя по всему, особой популярностью такая забава не пользуется и подражателей у ресторанчика пока не нашлось.

Как видим, судить об отношении японцев к каннибализму (если вообще можно так выразиться) довольно сложно. С одной стороны в их истории не зафиксировано случаев массового людоедства или обрядов связанных с пожиранием плоти людей. Что особенно бросается на фоне остальных островных народов Юго-Восточной Азии. С другой стороны каннибализм является важной составной частью японского культурного андерграунда, о чем ясно говорят случаи типа Иссэя Сагава. Каннибализм является центральной темой работ известного художника-мангаки Айдо Макото, которые вызывают в Японии немалый общественный резонанс. Его коллега по цеху, Суэхиро Маруо приобрел еще большее признание работая в схожих направлениях, его однотомная манга «Необыкновенная история острова Панорама» в 2009 году получила престижную премию имени Осаму Тэдзуки.

Критики называли этот жанр эрогуро. Работы таких авторов как Макото и Маруо достаточно востребованы, но мейнстримом стать не могут — их критикуют за излишнюю жестокость даже в самой Японии. Ирония здесь в том, что куда более мягкий и гуманный Исаяма удостоился от западных критиков клейма «порнограф насилия», право же, некоторым людям стоит расширять кругозор.

Иными словами, для японцев каннибал это не только кровожадный маньяк-убийца, но и медия-фигура. Поэтому «Гиганты», сочетая мейнстримовый сюжет с  запретным течением мрачного японского андергарунда произвели там эффект разорвавшейся бомбы. Если провести аналогию — это хентай без полового акта. Гуро без гуро. При его просмотре консервативный зритель может потешить темные стороны своей личности созерцанием вакханалию эронасилия, а с другой стороны не замараться поддержкой чужого перформанса.

Исаяма Хадзимэ явно проводит немало времени за изучением всемирной истории каннибализма. Самая заметная пасхалка в «Гиганта» — имена, которые получили подопытные пленные Гиганты.

Безотносительно мифологической системы и менталитета народа-носителя культуры — людоеды должны жить во внешнем мире и должны быть отделены от мира людей границей в виде гор, рек, морей и т.д. Когда на смену языческим традициям стал приходить научный рационализм, местом жительства людоедов непременно становились неисследованные страны.

Самая известная из них — Патагония в Южной Америке, которую по праву можно считать giant's field реального мира.

Европейцы свято были уверены в том, что Патагонию населяют гиганты ростом до пяти метров, сведения о встречах с ними оставляли такие прославленные мореплаватели как Магеллан и Френсис Дрейк. С их подачи долгое время этот регион называли не иначе как «Земля Гигантов», regio gigantum.