Вы знаете кто такие затворники? Это люди, которые не учатся, не работают, а только сидят все время в своих квартирах. Русскому менталитету это трудно понять...

Обожаю сериалы, которые заставляют меня менять от серии к серии мнение о себе. Казалось бы, каким образом можно еще соединить существующие на сегодняшний день жанры, чтобы удержать зрителя у экрана?

К моменту начала сериала мир переживает ренессанс. Ученые, аки стервятники, рыщут по долам и пескам, разыскивая утраченные технологии. Находят, изучают, приспосабливают под текущие нужды. И развитие цивилизации идет вроде бы стандартным западным путем, но с учетом местной специфики. Паровоз утонет в зыбучих песках, словно княжна персидская у Стеньки Разина - изобрели песчаный пароход. Нет лошадей - приручили индеек, поиграли слегка с генами и получился ездовой птах, косая сажень в плечах и полтора метра в холке. Даже виски назвали - «Дикая индейка». Вот в такой мир погружается зритель. Пески до горизонта да редкие оазисы, города в стиле позднего Запада, уже не Дикого, но еще и не цивилизованного. Гигантская планета, по сравнению с которой Юпитер, не говоря уже о Земле, это так, махонький астероид. В небе горят несколько солнц, а знойными ночами влюбленные целуются при зыбком свете четырех лун… …Он стоял перед плакатом, одиноко висевшем при входе в небольшой городишко. «Ваш Паникер. Разыскивается за убийство Графа Лебната Васкеса и по подозрении в нанесении тяжкого ущерба собственности, примерная оценка - класс G. Взять живым или мертвым. Подозреваемый вооружен и очень опасен. Награда 60 биллионов дабль долларов. Приметы: блондин, рост - примерно метр восемьдесят, глаза зеленые. Особые приметы: любит рядиться в красное, носит очки».

Когда в начале века Говард Лавкрафт выплескивал на бумагу свои безумные видения, ему даже в самом страшном сне не могло присниться, что однажды они попадут в руки озабоченных японцев из компании Ni

Если бы после каждого просмотренного мною аниме-сериала я воплощал в жизнь желание создать его фэн-клуб, то времени смотреть что-либо новое у меня сейчас бы не было.

Справедливость популярна. Легенды о победоносных героях, прошедшие сквозь века; публичные казни, выводившие население целых городов на центральные площади; романтика революции, свергающей тирана в грязь; военная пропаганда на широких экранах – все озарено пламенем сжигаемого зла, освящено справедливо пролитой кровью. Историческая перспектива может молью выесть их привлекательность, выставить варварством, но ей не стереть странного, возможно даже бесчеловечного чувства удовлетворения, испытанного участниками и свидетелями...